Феодора Григорович

"ЖИЗНЬ ОДНОЙ ИСТОРИИ"

    Мне кажется, что я...
    Странно как-то, непонятно... тебе так не кажется?
    Есть ли в отдельно взятом человеке что-то особенное, нечто присущее только ему, выделяющее его из толпы? Для тебя. То, что увидишь, узнаешь, почуешь только ты?.. Не сразу, конечно, не с первого взгляда, а постепенно, спустя некоторое время... вдруг - будто волна на тебя накатывается! Выплеснувшись из бушующего моря человечества, вал воды внезапно накрывает тебя, обволакивает с ног до головы, и захватив в объятия, увлекает за собой! Ты не знаешь, почему, за что тебе такое "счастье" досталось... но тебя уже несёт, и нет никаких сил сопротивляться. Хотя знаешь, что это не нужно тебе вовсе, что зря это всё, и что рано ли, поздно ли, но тебя выбросит обратно на берег, оборванного, почти голого, продрогшего от ледяной воды, никому не нужного... Плохо это или хорошо? Можно ли знать заранее, что плохо, а что хорошо? Можно ли вообще узнать достоверно, что - плохо, а что - хорошо?..
    Моя жизнь. Жизнь недозавершённости. Она есть, или была, или будет.
"Пусти меня!" - кричу я этой волне, этому морю, кричу потоку внезапного, всепоглощающего чувства, но он не слышит меня...
Свет вечерних фонарей тускло освещал часть улицы, по которой мы шли. Было очень морозно, до того холодно, что почти невозможно дышать. Я поскользнулась, но он удержал меня и сказал:
- Осторожно, тут скользко, хватайтесь за меня.
Я взяла его под руку. Ледяной ветер, казалось, стегал лицо плёткой. Мелкий снежок, как осколки стекла, впивался в щёки, глаза, нос, губы, но мне было уже не холодно! Меня обжигало изнутри ЭТО: "Хватайтесь за меня." Оно пыталось вырваться наружу вскриком ликования, исполненного счастья. Но мы шли молча, глядя под ноги. Я что-то хотела сказать ему, но слова всё время ускользали. Они крутились в голове обрывком какой-то утренней песни, клочками дневных разговоров, но всё это было не то, не то...
    Мы добрались до остановки. Он повернулся ко мне, я выпустила его руку.
- Скажите, - спросил он, глядя мне в глаза, серьёзным таким, спокойным тоном, - вы свободны?
Я чуть заметно улыбнулась; как мне показалось, глуповато.
- Да.
- А я нет.
    Возникла, как принято писать в низкопробных романах, неловкая пауза. Но молчалось нам неловко, это точно. Он смотрел наверх, где снежинки в свете фонарной лампы летели куда-то, суетливо вихрясь перед тем, как исчезнуть в чёрной пустоте. Подъехал автобус.
- Это мой, - сказал он.
- Но не мой. - Эхом отозвалась я. Искажённым эхом, изуродованным.
    Мне стало невыносимо грустно, я хотела позлить его, хотела сказать, что он не прав, что так - нечестно, что нельзя, нельзя так... но в чём он был не прав, ЧТО, собственно, было нечестным? Он сел в автобус, а я стояла и смотрела на него сквозь мутные, почти непрозрачные стёкла. Я проклинала этот автобус, который, как мне казалось, появился совершенно не вовремя. Хотя - что бы изменилось, если бы он подкатил на пять минут позже?.. Ничего. "А мы скоро увидимся... мы никогда не увидимся!", - вспомнила я слова из песни, и её мелодия завертелась в моей голове, будто снежные вихри. Я прекрасно знала, что увидимся-то мы обязательно, и буквально через три дня, но как же мне хотелось, чтобы он забеспокоился, когда я не приду, чтобы ломал себе голову, гадая, что случилось, где я, что со мной... Но ведь я всё равно приду, и мы увидимся, и будем разговаривать о делах, как ни в чём не бывало говорить друг с другом... но я знаю - теперь он будет грустным со мной, всегда. Мне стало страшно. Я вспоминала его взгляд, который был холоднее этого снежного ветра. Такой же непроницаемый, колючий. Но за ним скрывалось всё, что я не смогла бы узнать, даже если очень захочу. Это - ширма, защита от окружающего мира. Защита от меня, или - для меня. Я удерживала в сжатой ладошке тепло его руки и не могла отпустить, выбросить его в эту вечернюю стылую мглу. От чего он не свободен? Что его держит? Я шла по улице, почти не различая дороги, как заблудившийся ребёнок; слёзы наворачивались на глаза и текли горячим потоком по замёрзшему, почти замороженному лицу.
    Придя домой, я некоторое время сидела неподвижно в коридоре, не снимая ботинок и верхней одежды. Собака, дождавшаяся хозяйку, радостно вертелась вокруг меня, облизывая руки шершавым языком, горячим как слёзы... Я смотрела на себя в зеркало. Что-то неподвижное было там, неживое, как будто совсем и не я. Чёрное пятно, похожее на силуэт человека, с контрастно выделяющимся на фоне черноты бледным лицом, бумажным, ничего не выражающим. Я даже не думала ни о чём в эту минуту...
    "Як розлытый бензын, высыхають його слова..." Было это, или нет?
Конечно же, мы встретились на работе. Как всегда, в назначенный час. Поздоровались. Я не могла смотреть ему в глаза, не знаю почему, просто не могла. Мы шли по пустому коридору к его кабинету. Он что-то говорил, я отвечала, но больше всего это походило на разговор двух запрограммированных роботов, - безразличный и холодный.
    Он открыл дверь, и мы вошли. Он говорил о моих документах, о важности каких-то там печатей. Как это всё было неестественно, нелепо, невыносимо...
Я оставила ему свой номер телефона, попрощалась и вышла.
- Подождите, - сказал он, - я не запомню.
Он принялся что-то искать во внутреннем кармане пиджака.
- У вас нет ручки, записать?
    Дрожащими руками я достала из сумки ручку и протянула ему. Она упала, и мы вместе наклонились, чтобы поднять её. Всё свершилось за секунду. Наши взгляды встретились. Он взял меня за руки и ввёл в кабинет.
- Скажите, что вы хотите от меня? - почти прошептал он мне в лицо.
- Я?..
    Комок застрял у меня в горле, и внезапные слёзы покатились из глаз. Я вырвалась и убежала. Он не остановил меня, даже не вышел из кабинета. Я бежала и бежала до самого выхода. Дикий, панический страх переполнял меня. Не застёгивая пальто, я быстро шагала по улице. Люди оглядывались, и мне казалось, что они осуждают меня. Я сама осуждала себя, не знаю, правда, за что, но осуждала. Что я хочу от него? ЧТО??? Могла ли я ответить на этот вопрос ему, если я ещё не ответила на него себе?
Паническое чувство волнения, пережитого, вернее, переживаемого, смешивалось со злостью. Я злилась на него, на себя, на прохожих, бесцеремонно пялившихся на меня, злилась на машины, которые нахально брызгались рыхлой снежной грязью. "Я больше никогда не приду к нему!" - говорила я себе, раз за разом повторяя эти слова, будто уговаривая, потому что отчётливо понимала, что на самом деле ЭТО равносильно тому, если бы я сказала себе "Я не буду больше дышать!".
Домашняя обстановка злила меня ещё больше, но постепенно я всё же успокоилась. Обессиленно лежа в ванной, я старалась думать о чём угодно, только не о нём, но не думать о нём было не так-то просто. После чашки горячего сладкого чая мне стало чуть лучше. Включила телевизор и начала смотреть первую попавшуюся программу. Очень жаль, но это был футбол.
    Зазвонил телефон. Меня бросило в жар. "Неужели это он?", - пронеслось в голове.
Я схватила трубку... О, какое разочарование! Это была подруга. Мы поговорили с ней, - оказывается, иногда глупости бывают и полезны. Она рассказывала о том, что её брат купил ей сотовый, и она его в первый же день потеряла. Мне пришлось её успокаивать, кто бы знал! Это даже повеселило меня. После разговора я ещё немного посмотрела футбол, но долго не вынесла такого ужаса и, выключив телевизор, решила почитать на сон грядущий. Опять зазвонил телефон.
- Алло.
- Это я.
    Это был он! Мой голос задрожал, но я как могла, сдерживала предательское волнение.
- Да, я слушаю вас.
- Извините меня, я вас очень прошу, я не хотел.
- За что? спросила я наигранно-равнодушным тоном.
- Вы знаете, за что.
- Нет, я не понимаю, о чём вы.
- Я говорю о нас.
- А что с нами?
Он замолчал на некоторое время.
- Я не должен был так...
- Не беспокойтесь, всё в порядке.
- Нет, не в порядке. Нам надо было уже давно поговорить. Я испугался, поверьте мне, я испугался вас.
- Меня? Но почему?
- Вашей молодости.
- Так, я не хочу больше говорить на эту тему.
- Но мы ещё и не говорили! Я считаю, что нам надо...
- Это вы так считаете, а мне кажется, что мы не будем говорить об этом.
- Почему?
- Я так и знала, что вы начнете этот разговор! Ни к чему он. Причём тут возраст? Что я вам плохого сделала, скажите?
Я заплакала.
- Вы - ничего не сделали, это я... я вас люблю.
    Меня будто окатило ледяной водой. Мы оба замолчали. Молчали долго. Поставили мировой рекорд по растягиванию пауз, наверное... Потом послышались короткие гудки.
    Я не могла положить трубку. Она так и оставалась на моей подушке.
    Он меня... любит?! Что всё это значит, это что, шутка такая? Не смешно. Всю ночь я не могла уснуть. У меня колотилось сердце, упрямо пытаясь выскочить наружу и куда-то отправиться самостоятельно.
    ОН МЕНЯ ЛЮБИТ! Закутавшись в одеяло, я повторяла это себе тысячи раз, и тихонько хихикала, как дурная.
    Утро показалось мне самым счастливым в моей жизни. Я спешила к нему. Без предупреждения. Просто мне нестерпимо захотелось его видеть.
Он стоял возле дверей кабинета, в облаке сигаретного дыма, и смотрел в окно.
- Здравствуйте, - сказала я тихо, подойдя к нему почти вплотную.
Он смотрел на моё отражение в стекле. Потом повернулся и пригласил меня войти. Я вошла. Внутри у меня всё ТРЕПЕТАЛО - так, кажется, пишут в низкопробных романах?... Я старательно улыбалась и ждала, ждала его ответа, любой реакции, хоть чего-нибудь, но он молча смотрел, и я не могла сообразить, о чём он думает. Чувства переполняли меня, я не выдержала и бросилась ему на шею, и принялась целовать щеки, глаза, губы...
- Любимый, дорогой мой, ты такой хороший, ты... не думай ни о чем. Я тоже тебя люблю. Я думала, что ты,.. вовсе не... но всё это не важно. Правда? Мы будем вместе, теперь, вместе... будем мы...
Зазвенел будильник. Я с трудом разлепила веки, открыла глаза и с ненавистью зыркнула на него. Но будильник был прав - к несчастью, пора вставать. "Какой замечательный сон мне приснился...", - подумала я, и даже засмеялась.
    После таких снов хочется жить.
    Я шла на работу с приятным ощущением, такое бывает после просмотра интересного фильма. Он, как всегда, ждал меня у своего кабинета.
- Опаздываете, - сказал он.
Я улыбнулась.
- Извиняйте.
    День прошёл незаметно, но на удивление плодотворно.
    Мы шли по коридору и болтали о разных глупостях.
- Вы домой? - спросил он вдруг.
- Да.
- Тогда пойдёмте вместе.
    МЫ вышли на улицу, дул неприятный холодный ветер. Асфальт покрылся изморозью. Я приостановилась, с опаской глядя на разлёгшуюся перед входом лужу, которая уже успела превратиться в лёд. Он посмотрел на меня, и, улыбаясь, сказал:
- Осторожно, тут скользко, хватайтесь за меня...