| |
|
Предыдущая Следующая
- Можешь считать, что тебе повезло, и ты получил повышение. Поэтому завтра мы уезжаем в Москву. Борис Евгеньевич о тебе много рассказывал.
- А зачем нам туда ехать.
- Ты меня, наверное, не понял. Это не просьба, и, если хочешь знать, то теперь ты подчиняешься только мне.
- И кто же дал вам такие права.
- Вы это слышали? - он рассмеялся, но в следующую секунду его лицо перекосилось от ярости, - Это уже не твое дело. За тебя мне пришлось выложить кругленькую сумму, и я собираюсь по - максимуму восполнить потерянные деньги. К тому же ехать придется только тебе.
- Но без брата я никуда не поеду.
- Прости голубчик, но у тебя нет выбора. Также нет у тебя и паспорта и других документов. Для всех ты никто, пустое место и твое исчезновение никто не заметит.
- Но я не могу оставить его.
- О нем позаботятся...
- Как? Выкинете на улицу? Да что же вы за люди. У вас что и сердца не. Он же пропадет один.
- Успокойте его, - рявкнул начальник и подошел к молодому человеку.
Почувствовав, что его сейчас схватят, инстинктивно он откинулся назад, а в следующий миг, вложив в кулак всю доступную ему силу ударил босса по носу так, что тот полетел в дальний угол комнаты. Не видя другого выхода, Сергей заметил открытое окно и выпрыгнул на улицу. Разъяренный и багровый от крови и злости Борис Евгеньевичем встретился взглядом с гостем и почувствовал такое презрение, что поклялся помочь уйти в мир иной человеку, опозорившему его перед всеми.
Сергей же бежал долго, петляя и запутывая следы, но все равно слышал приближающиеся шаги, которые подгоняли его и не давали передохнуть. Но силы иссякали, и он с ужасом понял, что сейчас упадет и больше уже никогда не встанет. Опустив голову на асфальт, мальчик замер и услышал голос, зовущий его издали. Через некоторое время над ним кто-то склонился и начал неистово тормошить. Подняв глаза, Сергей увидел брата и попытался сказать что-то, но из его уставших легких вырвались лишь хрипы да сипение. Антон посадил его и прислонил к стене. Немного отдышавшись, старший все ему рассказал, от точки до точки, не утаивая ничего. Ошарашенный, еще не до конца сознающий происшедшее, Антон молчал, единственно понимая, что теперь нет ни дома ни инструментов, что теперь они совсем одни и никому не нужны, кроме них самих. Только теперь они вновь вернулись в бездну, и на сей раз из нее не выберутся, а буду обязательно сломлены и раздавлены. При этих мыслях пелена усталости сошла с Сергея, и тот встал и медленно двинулся в сторону трущоб. Мечтам не дано было сбыться. Счастливой жизни так и не наступило, и каждый понимал, что с каждым новым днем будет лишь хуже и хуже. Впервые столкнувшись с такой ужасной бесчеловечностью и бездуховностью, юноша не смог смириться с тем, что это происходит наяву, а не в страшном сне. Осознав свою бесполезность в мире, где царят одни деньги, он потерял свой человеческий облик и на оставшиеся гроши спился, наверное, чтобы не видеть суровой действительности. Но Антон понимал, что его брат заблуждается, и не мог ничего поделать, видя, что тот убивает себя, замыкаясь и теряя нить соединяющую с внешним миром. Из последних сил он пытался вернуть тому уверенность и, главное, душу. Но с каждым днем его здоровье ухудшалось. По ночам мальчик просыпался и чувствовал, что ему нечем дышать, а по утрам тело его сотрясал бесконечный кашель. Но состояние Антона Сергей увидел не сразу. Выйдя из очередного запоя, юноша заметил, что его брат лежит на грязной прогнившей перине и его бьет лихорадка. Потрогав голову мальчика, старший пришел в ужас от жара, исходившего от того. И тогда в нем вновь проснулась совесть, затерявшаяся в бутылке, и стыд за то лицемерие и эгоизм, которыми он подверг опасности родного человека. Он побежал по аптекам и больницам, но везде за свою одежонку и неимение денег получал отказы. Когда же достать лекарство удалось, было уже слишком поздно - брат угасал. Однажды вечером жар немного спал и Антон, впервые за много дней, открыл глаза, наполненные болью. Сергей ничего не смог сказать кроме простого слова, выражавшего в ту минуту все его чувства, слова «Прости». Он изменился. И хоть под глазами были мешки, но лицо уже не было лицом алкоголика, а лицом измученного невзгодами человека. И тогда мальчик сказал.
Предыдущая Следующая
|
|
